[float=left]
[/float]
Англия 1127 год.

Так прошло десять лет. Я взрослела, и становилась именно такой, какой хотел видеть меня Караген. Когда мне исполнилось двадцать, я стала самой лучшей гердсит. Теперь Караген брал меня собой во все миры и гордился мной. А я была ему верна. Он являлся для меня Богом, господином, мужчиной… Всем.

Как-то, по желанию колдуна, мы стали уничтожать альф оборотней, пытаясь покорить и уничтожить их мир. Они жили в Адороне.

Некоторые опасались, что Адорон мог получить помощь от мира магов, Горлауда. Они заключили магический договор еще в давние времена. Но оборотни не успели.

Почти весь их мир был быстро завоеван магами во главе с Карагеном и нами, его верными гердсит. Подчиняясь приказам, я, однако, долго не могла понять – зачем господину понадобились эти волки и весь их мир?

А потом мне открылась правда.

Оборотни не всегда могли превращаться в огромных волков. Но их народ был и без этого страшным в битвах. Они не боялись смерти. Шантажировать их этим страхом было невозможно. Особенно непоколебимой была вера берсерков – их лучших воинов.

«Если ты падешь в бою, то попадешь в райский мир воинов, где вечные пиры и сражения» - гласили их святые писания. Главная мечта берсерка – это попасть в царство Дармора, их бога, после смерти.

«Если противник оцарапает тебя - ударь его. Если противник ударит тебя - сломай ему кость. Если противник сломает кость тебе - забери его жизнь» - вот чему учили их с детства. Перед битвой берсерки приводили себя в неистовство, и в сражении отличались чудовищной силой и быстрой реакцией. Такая агрессия пугала противников еще до начала боя.

Если у колдунов всегда было преимущество над слабыми людьми, то берсерки же, напротив, были почти равны им по силе. Но уничтожать полностью этот сильный народ было нельзя. Маги хотели лишь подчинить его, чтобы берсерки служили им верой и правдой, но просчитались.

Воины дармоновцы были непреклонны, они собирались до последнего вздоха сражаться за свою независимость. Их можно было понять. Колдуны не уважали силы стихий и их богов. Берсерки считали, что маги только извращают законы природы своими жалкими заклинаниями, и заставляют Мать Природу гневаться.

Позиция Карагена, уже возомнившего себя властителем Адарона, ни во что не ставила принцип равенства берсерков. А как неуважительно маги, мнившие себя живыми богами, обращались с религией их мира!

Множество причин лежало на поверхности, из-за которых веками шла вражда между берсерками и последователями Карагена.

Предпоследнего вождя Адарона звали Роллон, и он еще являлся человеком. Не имея преимущества перед скорым нападением колдунов, с магом Аврелием во главе, он решил прибегнуть к магии, чтобы уравнять силы. Словно по волшебству, перед ним появился

друид, назвавшийся Геннерардом, и предложил свою помощь. Роллон знал, что друиды по своей сути не являлись магами, они не пользовались заклинаниями – им покровительствовали сами Силы Природы. И потому конунг доверился старику.

Друид провел ритуал, который соединил в Ролло сущности свирепого медведя и мудрого волка. Так Роллон обратился в исполинское чудовище, с головой волка, телом человека и силой медведя. Глаза его горели красным пламенем, длинные, загнутые когти на ногах взрыхляли землю, как плуг, а клыки своим видом внушали инстинктивный страх.

Так друид Геннерард положил начало новой расе альф.

Битва между Роллоном и Аврелием закончилась поражением мага. Но конунг допустил роковую ошибку, пощадив колдуна, и сохранив ему жизнь. Гордый маг, вместо чувства благодарности, испытал лишь унижение, и решил отомстить. Потому Аврелий прибегнул к черной магии, наложив на берсерков проклятие Луны.

С тех пор берсерков начали называть «оборотнями», поскольку при свете дня они оставались людьми, а ночью обращались в ликанов. Роллон уже никогда не смог обратиться в человека, на всю жизнь оставшись в шкуре волка с горящими глазами. После проклятия он вновь возглавил свой народ, но теперь уже не племена берсерков, а стаи оборотней, в качестве их альфы.

Аврелию было мало просто заколдовать берсерков, он захотел их истребить. Тогда он вызвал своего учителя, Карегена с наемницами, и колдун пришел ему на помощь.

Так началась война между магами и оборотнями.

***

Это была последняя деревня, в которой оборотни жили как стая. Все, что осталось от свободного народа, когда-то процветающего в этом мире.

Лиам не был великим полководцем, не обладал силой легендарного Роллана, но вожаком почему-то выбрали именно его. Единственным его преимуществом было то, что он являлся чистокровным альфой.

Они жили в лесной общине.

Поначалу в нее входили немногие пришлые «Серые братья Севера», но со временем она разрослась до значительных размеров, и включала в себя несколько групп «Рыжих с Юга», «Белых охотников Запада» и даже пятерых «Бурых собак Пустоши».

У Лиама обнаружился дар – он умел находить общий язык с дикими животными. Это позволило ему сделать то, что до недавнего времени не удавалось другим ликанам – он приручил диких коз и зубров.

Благодаря этому, община стала столицей мира оборотней. Теперь именно к Лиаму на поклон шли ликаны со всех уголков страны в голодные годы. Лесная стая превратилась в самую многочисленную и самую сильную. Теперь их соседи должны были не просто считаться с могуществом Лиама, но и не посягать на его права на эту территорию.

Неудивительно, что Караген выбрал этого альфу своей главной жертвой. Падение новой «главной» стаи позволило бы ему выиграть эту войну.

Время для нанесения удара было выбрано неслучайно.

Лиам всегда путешествовал в сопровождении небольшой группы приближенных воинов и редко покидал поселение. Но иногда приходилось рисковать своей безопасностью, ради встреч с вожаками соседних стай и паломничеств в храмы Духов Предков для жертвоприношений.

По задумке Карагена, последняя вылазка должна была стать для него роковой.

Колдун не собирался нападать в пути. Ликана в обращенном виде было трудно застигнуть врасплох – их спасало чутье и высокая скорость передвижения. Но любой оборотень должен был принять человеческий облик, когда возлагал дары на алтарь. А во время молитвы и медитации он и вовсе становился беззащитным. На это и рассчитывал Караген.

Вечер постепенно скрывал путников густеющими сумраком. Дюжина огромных волков, преодолев склон горы, вышла в долину Мертвых. Сюда приходили умирать старики и приползали раненные волки.

Лиан почувствовал неладное, когда жрецы не встретили его у ворот храма, как полагалось.

Роль жреца обычно даровалась очень старому волку, перед самой кончиной. В тот самый период, когда старик приходил сюда, чтобы закончить свое бренное существование, почувствовав на себе дыхание приближающейся смерти. Никто из них не служил больше двух-трех месяцев.

Но не могли же они все умереть одновременно, оставив святилище пустым? Такого еще не бывало.

Условленным жестом Лиам остановил обращающихся в людей сородичей. Освободившись от поклажи и даров – свежего и вяленного мяса, волки приняли боевое построение. Быстро обступив вожака, стая двинулась внутрь святилища.

Привыкнув считать оборотней «тупым зверьем», Караген недооценил своего противника. Поняв, что от лобовой атаки особого успеха ждать не стоит, колдун оставил у храма пятерых гердсит, а сам зашел с тыла. Он ожидал, что альфа, по обыкновению, не станет принимать участие в битве.

Но и здесь Лиам повел себя непредсказуемо. Как только в руках наемниц появились челленжеры, вожак ринулся вперед, пытаясь принять всю собранную в прутах боль на себя.

Стая атаковала. Гердсит были опытными противниками, но ловкость и ярость волков, а также их количественный перевес, быстро сделали свое дело.

Несмотря на то, что первая атака захлебнулась в диком вое разъяренных зверей, вторая сходу выбила из строя сразу двух наемниц чародея.

Лиам не был опытным воином, но и глупым щенком его назвать было нельзя. Быстро поняв, какую опасность представляют из себя обтянутые кожей пруты воительниц, он сменил тактику. Стальные клыки зверей сжимались не гладкой поверхности челленжера, а

на хрупких запястьях и пальцах, держащих прутья. Легко перекусив тонкие кости, и вырвав с корнем сухожилия, звери метили в шею.

Последняя гердсит, с перекошенным от ненависти лицом, прижалась к идолу древних богов. Тех богов, которым когда-то покланялись все обитатели этого мира. Лиам приял облик человека. Он стоял перед наемницей обнаженный и свирепый, выделяясь среди прочих своей исполинской фигурой и головой чудовищного волка.

- Кто ты? – прорычал он. – Как смеешь ты осквернять наше святилище, маг?

-Я гердсит, - ответила наемница.

-Где все хранители?! Вы убили их, не так ли?

-Эти старики? – спросила девушка, стараясь сохранить все самообладание, что у нее осталось. – Мы позволили им умереть достойно, как они того хотели.

Перед лицом скорой смерти она врала, как могла. Два старых волка погибли ужасной смертью, до последнего защищая свое святилище... И кончина их была много хуже той, чем тех гердсит, что сейчас устилали пол и стены святилища. В храме кровь жрецов сейчас стекала окровавленными ошметками по древним рисункам и каменным ликам богов. Гердсит вырвали их жизни из тел дикой болью, порожденной челенджерами. Они замучили до смерти.

-Ты лжешь! – заорал Лиам. – Я чувствую это, гердсит! Скажи мне правду, и ты умрешь быстро. Иначе мы будем жрать тебя живьем, по кусочкам! Тебе придется все рассказать, ибо эта боль будет сильнее той, что рождают ваши амулеты.

Услышав это, девушка рассмеялась. Волку показалось что перед ним стоит сумасшедшая. Но наемница видела в этом лишь иронию.

-Ты говоришь мне о боли, волк? – усмехнулась она и протянула ему челленжер. – Возьми. Ну же, не бойся. Одно прикосновение тебя не убьет.

Волк медлил с решением.

-Неужели Великий волк боится нашего оружия? – подначивала наемница.

Тогда оборотень медленно протянул руку и взял челенжер. И только он коснулся прута, как его пронзила адская боль, сильнее той, что была в бою. Он согнулся пополам. Кожа на его руке стала лопаться. Лиам то ли заорал, то ли завыл от боли и выронил оружие наемниц.

Гердсит осторожно наклонилась и подняла его.

-Я испытываю подобную боль всегда. Эта боль - часть меня, - сказала она. – Пытками меня не запугать.

Волки приняли человеческие обличья. Они сделали это, чтобы мыслить так ясно, как могут только люди. Никто не мог понять, и Лиам больше всего: как можно было вытерпеть подобную боль и жить с ней?

Всеобщим замешательством воспользовался Караген. Он знал, что у его наемницы, Елены, все получится. Ведь она была не просто магом, а вампиром, наделенным такими способностями. С зеркальной магией, как у его брата, Рамаданта де Мэра Гияз, ее отца.

Когда в строю осталась лишь пара волков, колдун атаковал. Столп огня был направлен в Елену, и наемница среагировала моментально, отзеркалив его. Она удвоила силу атаки в разы – святилище вспыхнуло.

Главной целью все еще оставался Лиам. Все, что он успел сделать, это поднять с земли откушенное запястье одной из гердсит, еще сжимающее челленжер. Но он не успел им воспользоваться. Маг возник из ниоткуда и вонзил в грудь альфы короткий клинок. Лезвие, покрытое тонким слоем серебра, с хрустом разрубив ребра, вонзилось в сердце волка.

Лиам медленно осел на землю.

Слегка морщась от полученных ожогов и царящего вокруг жара, колдун заставил огонь утихнуть. Елена, и чудом уцелевшая вторая гердсит, подбежали к нему.

-Господин! – обеспокоенно воскликнули они.

Караген оттолкнул от себя девушек. Он знал, что битва еще не окончена. Оборотни обладали такой невероятной регенерацией, что даже клинок в сердце не мог убить их до конца. Нужно было сначала их ослабить. Колдун поднял челленжер левой рукой, подошел к умирающему вожаку и вставил прут ему в ухо.

Елена поняла, что он хочет сделать, взяла свое оружие, и вставила его во второе ухо альфы. Это была самая ужасная и самая любимая пытка господина. Девушка сама перенесла ее не раз. Стоит хоть раз дернуться – и ты тут же умрешь от боли, либо потеряешь рассудок.

Выжившие оборотни выглядели жалко, оставшись без приказов альфы. Они не знали, что им делать, поэтому просто ошеломленно смотрели на своего вождя, уходящего в небытие. Мир оборотней до этого момента не знал действия серебра и боли челленжеров. Рожденные под холодом луны звери не понимали, почему какие-то железки и пруты смогли одолеть их мудрого предводителя.

Вторая гердсит поддержала ослабевшего Карагена.

-Волки! – с пренебрежением сказал колдун. - Поклонитесь мне! Или сдохните, как ваш вожак!

После произошедшего, оборотни уже были не в состоянии противиться магу. И потому они покорились.

***

Много лет прошло с тех пор. С ходом эволюции оборотни менялись – появлялись новые способности, начинала ослабевать зависимость от Луны. Ликаны теперь обращались только в полнолуние, а альфы могли иметь человеческий облик. Их народ разделился на несколько категорий: альфы, беты и омеги. Но не менялось одно – они все еще были под властью магов.

Пока однажды до Карогена не дошел один слух. О том, что объявился истинный альфа – оборотень королевского рода, потомок Эдгеморов, и ему удалось сбежать из этого мира.

Тогда мы отправились за ним в погоню. На Землю.